Два интервью – два взгляда на физику XXI века

Речь пойдет об интервью с профессором МАДИ Львом Сапогиным, напечатанном в журнале «Техника-молодежи» в № 2 за 2012 год под названием «Они назовут это Хиггсовским бозоном…» и выступлении академика РАН Валерия Рубакова – «Бозон Хиггса», опубликованном в журнале «Наука и жизнь» в № 10 за 2012 год. Оба выступления посвящены открытию на Большом адронном коллайдере (БАК) новой частицы по своим свойствам соответствующей теоретически предсказанному элементарному бозону Стандартной модели физики элементарных частиц – Бозону Хиггса. Ученые не ограничились только обсуждением свойств новой частицы, но изложили свои взгляды на современное состояние физической науки и путях ее развития в XXI веке.
Поскольку Унитарная квантовая теория, автором которой является Л.Сапогин, в корне отличается от теории стандартной модели, общепринятой сегодня в официальной физической науке, ярким представителем которой является В.Рубаков, то представляет интерес сопоставить их точки зрения на развитие физики и оценить в целом состояние физической науки сегодня.
Л.Сапогин, опираясь на свою, пусть где-то неожиданную теорию УКТ с ее «Родильным домом» и «Крематорием», с уравнениями, в которых масса частиц заменяется энергией, а квантовый пакет становится классическим при увеличении его массы, смог рассчитать спектр масс всех известных и даже предсказанных (Бозон Хиггса) элементарных частиц, в то время как «в стандартной модели нет даже теоретически обоснованного алгоритма для вычисления спектра масс». В рассчитанном Л.Сапогиным спектре масс, есть частица с массой 131, 517 ГэВ. Она вполне может оказаться Бозоном Хиггса, поскольку лежит в заявленном ЦЕРНом интервале масс 114-141 ГэВ. Л.Сапогин вернул в физику образность и здравый смысл, изгнанный из нее принципом дополнительности, сформулированным Н.Бором 100 лет назад. Этот принцип, рожденный философским бессилием ученых начала в XX века, запрещает задаваться вопросом, как устроен электрон – это описываемая в квантовой физике вероятностная точка, т. е. вопросами строения элементарных частиц в рамках разумного подхода. Поль Ланжевел назвал формулировки квантовой теории с принципом дополнительности «интеллектуальным развратом», но в XX веке такая абстракция была полезна, несмотря на явные противоречия ее со здравым смыслом. Как отмечает Л.Сапогин: «она (квантовая идеология) помогала науке двигаться вперед, и если исследователь ее строго придерживался, он не впадал ни в какие противоречия. К сожалению, сегодня эта теория не может даже вычислить массы элементарных частиц. В том числе и массу Хиггсовского бозона. Хуже того. Стандартная модель содержит от 20 до 60 подгоночных – произвольных! – параметров (есть разные версии СМ для вычисления спектра масс)».
Универсальная квантовая теория Л.Сапогина описывает элементарные частицы как сгустки (волновые пакеты) некоторого реального мирового поля, которое «можно отождествить со средой (эфиром)». При этом любой волновой пакет, который описывается структурной функцией может быть разложен с помощью преобразований Фурье на плоские синусоидальные (парциальные) волны. Структурная функция записывается как функция амплитуды гармонических составляющих в зависимости от частоты (спектральное предоставление). Если выбрать дисперсию парциальных волн так, чтобы они были линейными, то можно получить процесс, при котором волновой пакет будет периодически появляться и исчезать. Огибающая этого процесса – геометрическое место точек его максимумов – является синусоидой, покоящейся во всех системах отсчета, т.е. ее фазовая скорость равна нулю. Таким образом, в УКТ все частицы – это сгустки некоторого единого мирового поля, которые при своем движении периодически расплываются и затем снова «локально возникают». При этом передача энергии может проходить с любой скоростью и не ограничиваться скоростью распространения света в вакууме. «Самое интересное, – говорит Сапогин, – что в пространстве между исходной и восстановленной частицами вообще ничего не перемещается с такой скоростью». Истины ради хочу отметить, что первым подобный процесс передачи энергии описал Н.Тесла в статье «Мировая система беспроводной передачи энергии», опубликованной в 1927 году. Он писал: «Способ прохождения токов от передатчика через земной шар является в высшей степени экстраординарным, если принять во внимание характер распространения электризации поверхности. Средняя поверхностная скорость составляет около 471200 км/в сек., что на 57 % превышает скорость света. При этом скорость распространения токов по земной поверхности не является физически реальной скоростью, она более напоминает мимолетное скольжение лунной тени по земному шару».
Экспериментально обнаружение сверхсветовых скоростей нейтрино в лаборатории ЦЕРНа в 2011 году и подтверждение этих результатов в 2012 году подвели черту под столетним господством в физике специальной теории относительности (СТО) Эйштейна и является по утверждению Л.Сапогина «прямым подтверждением Унитарной квантовой теории». Указывая на связь СТО с преобразованиями Лоренца (1904 г.) следующими из уравнений Максвелла, Л.Сапогин отмечает, что закон Кулона и уравнения Максвелла не выполняются для быстродвижущихся зарядов (экспериментальные результаты существенно отличаются от расчетных), так как области зарядов начинают перекрываться. «Уравнения Максвелла не есть истина в последней инстанции – заявляет Сапогин – и поэтому фактически надо забыть, дезавуировать общепринятое утверждение, что требование релятивистской инвариантности является обязательным «входным билетом для любой будущей теории». «В Унитарной квантовой теории электрон – как волновой пакет представляет собой пространственно распределенный электрический заряд, который осциллирует, зависит от времени, координат и скорости.
Уравнение движения осциллирующих зарядов существенно отличается от классического уравнения движения – неинвариантностью относительно пространственно-временных трансляций. Это означает отсутствие законов сохранения энергии и импульса. Они появляются в УКТ только при усреднении по ансамблям всех частиц».
Рассматривая задачу о колебании частицы с осциллирующим зарядом в параболической яме (гармонический осциллятор) Л.Сапогин кроме обычных результатов КМ для стационарных колебаний с дискретными значениями энергии, получил еще два решения. Одно было названо им «Родильным домом», а другое «Крематорием».
«В первом случае энергия частиц неограниченно возрастает, что приводит фактически к рождению материи. Второе решение может приводить к исчезновению материи-частицы». Опираясь на свои фундаментальные теоретические открытия Л.Сапогин в содружестве с летчиком-космонавтом В.А.Джанибековым разрабатывает принципиально новый способ получения электрической энергии.
Вот что говорит об этом в своем интервью Л.Сапогин: «Со времен Фарадея электрический ток получают при перемещении проводника в магнитном поле. В нашей системе вообще отсутствуют магнитные поля – таким способом электрический ток никто никогда не получал. Детали этого процесса раскрывать преждевременно. В.А. Джанибеков сейчас заканчивает строительство новой установки. Она основана на реализации квантовых решений «Родильный дом» …. Нужно отбирать процессы с выделением избыточной энергии, но обычная квантовая механика не может предсказать, как это сделать. А в УКТ такая возможность есть, и в будущем это обещает стать пусть непростой, но уже инженерной задачей. Может быть, именно теперь мы подходим к тому моменту, когда научная теория, а вслед за ней инженерная мысль сделают возможным получение «даровой» энергии в установках, основанных на свойствах субатомного уровня строения материи». Вот на такой, оптимистической ноте Л.Сапогин закончил свое интервью.
И как же бледно после этого выглядело выступление В.Рубакова. На фоне высказанных Л.Сапогиным блестящих идей относительно дальнейшего развития физики XXI века философские рассуждения В.Рубакова о симметрии, законах сохранения и запретах в теории микромира сводятся к испытанному принципу официозной физики – запрещать и не пущать!!! Запрещать законы природы, выходящие за рамки дозволенного, не задавать неудобных вопросов пытливым исследователям и не пущать альтернативные теории к финансовой кормушке. Тут уместно привести слова космонавта В.А.Джанибекова: «живучесть любой идеи определяется количеством людей, которые вокруг нее кормятся» и продолжает эту мысль Л.Сапогин: «Эта армия исследователей, безусловно, будет отстаивать свою программу подтверждения СМ. Хуже того, ради сохранения своего лидерства, в конце концов, ради оправдания гигантистских расходов, уже произведенных и еще предстоящих, они будут топить любые альтернативные идеи».
Ярким подтверждением вышесказанному является заявление В.Рубакова, которым он кончает свое выступление: «Несмотря на все усилия, до сих никаких экспериментальных указаний на «новую физику» не получено. Это вообще-то уже начинает вызывать тревогу: а правильно ли мы все понимаем? Вполне возможно, впрочем, что мы еще не добрались до «новой физики» по энергии и по количеству набранных данных и что именно с ней будут связаны новые, революционные открытия. Основные надежды здесь возлагаются опять-таки на Большой адронный коллайдер, который через полтора года начнет работать на «полную энергию 13-14 ТэВ». Тревога В.Рубакова понятна: ведь после подтверждения ЦЕРНом результатов экспериментов по обнаружению сверхсветовых скоростей нейтрино теория СМ трещит по швам. По меткому выражению Л.Сапогина «релятивистская инвариантность уже не является священной коровой». Но в выступлении В.Рубакова об этом ни слова, как и нет ответа на обозначенные Л.Сапогиным еще в феврале болевые точки СМ:
- это отсутствие теоретически обоснованного алгоритма для вычисления спектра масс элементарных частиц – «и нет никаких идей как его создать!»
-это проблема самого бозона Хиггса, точнее теории СМ: «взаимодействуя с полем Хиггса все частицы приобретают массы. Но сам то бозон Хиггса из этого универсального для всех частиц механизма возникновения масс вообще выпадает! Это далеко не пустяк, это «нестыковка» носит фундаментальный характер и чревата чрезвычайно серьезными последствиями для СМ». По этому поводу В.Рубаков в своем выступлении заявляет: «В стандартной модели – простейшем варианте теории (но только в ней!) – все свойства нового поля и соответственно нового бозона, за исключением его массы, однозначно предсказываются опять-таки на основе соображений симметрии». Таким образом, вопрос о массе бозона Хиггса вообще выводится из рассмотрения.
Судя по выступлению В.Рубакова официальная физика не готова ответить на вызов времени новыми идеями и пересмотреть основные положения кванторелятивистского направления физики, несмотря на крах специальной теории относительности Эйнштейна. Она надеется, что доступ к БАК позволит ей сделать новые революционные открытия даже с тем небогатым набором идей, которые включает в себя «новая физика». На вопрос: какой могла бы быть «новая физика?» – В.Рубаков отвечает так: «Единства у теоретиков по этому поводу нет. Один вариант – составная природа скалярных полей, обеспечивающих спонтанные нарушения симметрии, о котором уже говорилось. Другая, тоже популярная (пока?) возможность – суперсимметрия, о которой скажем только, что она предсказывает целый зоопарк новых частиц с массами в области сотен ГэВ – нескольких ТэВ. Обсуждаются и весьма экзотические варианты вроде измерений пространства».
Перспективы прямо скажем не блестящие, на революционные открытия не тянут, но при БАКе прожить можно.
Константинов С.И.


Запись опубликована в рубрике Без рубрики. Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Подписаться на комментарии к записи

Добавить комментарий